Киллер (32)

Организованная преступность 90-х оставила наследство — и это не только романтизация криминала, трупы в бетоне и миллиарды в офшорах. Крупные группировки были чем-то вроде рыцарских орденов: со своими уставами, экономикой, представлениями о чести и достоинстве. А ещё члены ОПГ заводили семьи, у них рождались дети. Такие сыновья и дочери росли с ощущением причастности к страшной тайне. Другие, наоборот, со школы были вынуждены отвечать на претензии и стереотипы. От третьих криминальное прошлое семьи прятали — и тогда неизбежно наступал момент тяжёлого открытия. 

Организованная преступность 90-х оставила наследство — и это не только романтизация криминала, трупы в бетоне и миллиарды в офшорах. Крупные группировки были чем-то вроде рыцарских орденов: со своими уставами, экономикой, представлениями о чести и достоинстве. А ещё члены ОПГ заводили семьи, у них рождались дети. Такие сыновья и дочери росли с ощущением причастности к страшной тайне. Другие, наоборот, со школы были вынуждены отвечать на претензии и стереотипы. От третьих криминальное прошлое семьи прятали — и тогда неизбежно наступал момент тяжёлого открытия. 

Организованная преступность 90-х оставила наследство — и это не только романтизация криминала, трупы в бетоне и миллиарды в офшорах. Крупные группировки были чем-то вроде рыцарских орденов: со своими уставами, экономикой, представлениями о чести и достоинстве. А ещё члены ОПГ заводили семьи, у них рождались дети. Такие сыновья и дочери росли с ощущением причастности к страшной тайне. Другие, наоборот, со школы были вынуждены отвечать на претензии и стереотипы. От третьих криминальное прошлое семьи прятали — и тогда неизбежно наступал момент тяжёлого открытия. 

Организованная преступность 90-х оставила наследство — и это не только романтизация криминала, трупы в бетоне и миллиарды в офшорах. Крупные группировки были чем-то вроде рыцарских орденов: со своими уставами, экономикой, представлениями о чести и достоинстве. А ещё члены ОПГ заводили семьи, у них рождались дети. Такие сыновья и дочери росли с ощущением причастности к страшной тайне. Другие, наоборот, со школы были вынуждены отвечать на претензии и стереотипы. От третьих криминальное прошлое семьи прятали — и тогда неизбежно наступал момент тяжёлого открытия. 

Организованная преступность 90-х оставила наследство — и это не только романтизация криминала, трупы в бетоне и миллиарды в офшорах. Крупные группировки были чем-то вроде рыцарских орденов: со своими уставами, экономикой, представлениями о чести и достоинстве. А ещё члены ОПГ заводили семьи, у них рождались дети. Такие сыновья и дочери росли с ощущением причастности к страшной тайне. Другие, наоборот, со школы были вынуждены отвечать на претензии и стереотипы. От третьих криминальное прошлое семьи прятали — и тогда неизбежно наступал момент тяжёлого открытия. 

Организованная преступность 90-х оставила наследство — и это не только романтизация криминала, трупы в бетоне и миллиарды в офшорах. Крупные группировки были чем-то вроде рыцарских орденов: со своими уставами, экономикой, представлениями о чести и достоинстве. А ещё члены ОПГ заводили семьи, у них рождались дети. Такие сыновья и дочери росли с ощущением причастности к страшной тайне. Другие, наоборот, со школы были вынуждены отвечать на претензии и стереотипы. От третьих криминальное прошлое семьи прятали — и тогда неизбежно наступал момент тяжёлого открытия. 

Организованная преступность 90-х оставила наследство — и это не только романтизация криминала, трупы в бетоне и миллиарды в офшорах. Крупные группировки были чем-то вроде рыцарских орденов: со своими уставами, экономикой, представлениями о чести и достоинстве. А ещё члены ОПГ заводили семьи, у них рождались дети. Такие сыновья и дочери росли с ощущением причастности к страшной тайне. Другие, наоборот, со школы были вынуждены отвечать на претензии и стереотипы. От третьих криминальное прошлое семьи прятали — и тогда неизбежно наступал момент тяжёлого открытия. 

Организованная преступность 90-х оставила наследство — и это не только романтизация криминала, трупы в бетоне и миллиарды в офшорах. Крупные группировки были чем-то вроде рыцарских орденов: со своими уставами, экономикой, представлениями о чести и достоинстве. А ещё члены ОПГ заводили семьи, у них рождались дети. Такие сыновья и дочери росли с ощущением причастности к страшной тайне. Другие, наоборот, со школы были вынуждены отвечать на претензии и стереотипы. От третьих криминальное прошлое семьи прятали — и тогда неизбежно наступал момент тяжёлого открытия. 

Полиция задержала подозреваемого в убийстве 38-летнего жителя Николаева, которого застрелили в спину во дворе жилого дома — киллером оказался 17-летний парень.

Полиция задержала подозреваемого в убийстве 38-летнего жителя Николаева, которого застрелили в спину во дворе жилого дома — киллером оказался 17-летний парень.

Полиция задержала подозреваемого в убийстве 38-летнего жителя Николаева, которого застрелили в спину во дворе жилого дома — киллером оказался 17-летний парень.

Полиция задержала подозреваемого в убийстве 38-летнего жителя Николаева, которого застрелили в спину во дворе жилого дома — киллером оказался 17-летний парень.

Полиция задержала подозреваемого в убийстве 38-летнего жителя Николаева, которого застрелили в спину во дворе жилого дома — киллером оказался 17-летний парень.

Полиция задержала подозреваемого в убийстве 38-летнего жителя Николаева, которого застрелили в спину во дворе жилого дома — киллером оказался 17-летний парень.

Полиция задержала подозреваемого в убийстве 38-летнего жителя Николаева, которого застрелили в спину во дворе жилого дома — киллером оказался 17-летний парень.

Полиция задержала подозреваемого в убийстве 38-летнего жителя Николаева, которого застрелили в спину во дворе жилого дома — киллером оказался 17-летний парень.